Эрих Матэс
из Бруно Кройс, Ахен
Эрих Матэс родился 11 апреля 1926 года в районе Бранд, в родительском доме на Три-рерштрассэ. Будучи младшим сыном супружеской пары, матери Тины, урожденной Даниэльс, и отца Иосифа Матэса, Эрих пользовался особенным вниманием и материнской лаской. Тина и Ио-сиф Матэс поженились в рай-оне Дровэ, Дюренского округа.
В ночь еврейских погромов с 9 на 10 ноября 1938-го года пекарня Матэсов была разгромлена, вследствие чего семья лишилась средств к существованию. Эриху к тому времени тринадцатый год. На фотоснимке, сделанном в марте 1939 года, незадолго до бегства брата, сестры и зятя в Бельгию, семья еще в полном составе.
Эрих ведет себя немного скромно, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. Возможно, его ровесники, числящиеся в рядах фашистской детской организации „Юнгфольк“ и молодежной организации „Гитлерюгенд“, избегают его еще до 1938-го года. После введения запрета на посещение евреями государственных школ, его исключают из (Брандской) районной начальной школы, вследствие чего Эрих начинает ходить в еврейскую начальную школу города Ахена.
Во время школьных каникул, а также после исключения из школы, Эрих подрабатывал первое время у фермера Ортманна по соседству «ауф дер Элль». Это было скорее временным решением проблемы, поскольку между старшим братом Эриха, Алексом, и его приятелем автоэлектриком Мартином Прюммером, еще до бегства Алекса в Бельгию, была заключена договоренность о том, что Эрих сможет работать в местной мастерской по адресу «ауф дер Элль». Прюммеры были клиентами в пекарне Матэсов, которые в свою очередь пользовались их услугами технического обслуживания и ремонта машин и мотоциклов. Из последующих отрывков из писем Тины Матэс следует, что Эрих не мог там долго оставаться, так как национал-социалистическая клиентура приходила в негодование от того, что Мартин Прюммер нанял еврейского мальчика. Итак, несколько дней спустя Эрих снова оказался безработным. После собеседования с общинным секретарем Лео Ханбюкеном1, Эриха направили в сельскохозяйственные помощники к Иоханну Менникену, фермеру с наследственного крестьянского двора, по адресу Фройндер-хайдэвег, близ Брандского леса. Но уже несколько недель спустя там гостил председатель местного крестьянства фон Хёген. Увидав Эриха за столом, он немедленно побежал в общинное управление и пожаловался на то, что в одной из арийских крестьянских семей работает и даже ест за одним столом еврейский мальчишка. Таким образом, Эрих вновь остался без работы, хотя ему так хотелось проявить себя на работе. По всей вероятности, в очередной раз при поддержке Лео Ханбюкена ему удалось устроиться в строительную фирму помощником на стройке в Вальхайме. Здесь сам мастер, убежденный католик и брат пред-принимателя, взял его под свое покровительство. Эрих пользовался расположением строителей, и работа приносила ему удовольствие, даже если тяжелая физическая нагрузка по началу была для него непривычной. Ежедневная езда на работу на велосипеде при любой погоде мальчику хрупкого телосложения давалась с трудом. Когда семью перевели из Бранда в Хаарен, в лагерь для интернированных «Хергельсмюле», он продолжал ходить на работу, где чувствовал себя в хороших руках и наравне с другими. Хотя дорога на велосипеде до рабочего места из Хаарена в Корнелимюнстер и в Вальхайм более чем удвоилась. Обстоятельства еще более усложнились, когда 15 июня 1942 года семью Матэс депортировали из Хаарена в генерал-губернаторство, в Польшу. Что нам сегодня напоминает об Эрихе Матэсе?
В первую очередь, это свидетельство о рождении Эриха, выданное Брандской общиной, с пометкой на полях о дополнительном присвоении имени «Израиль» и его дальнейшей отмене 24 марта 1947 года. Также имеется внесение решения Ахенского участкового суда, вступившего в законную силу и датируемое 13 марта 1950 года, которое объявляет Эриха умершим и устанавливает дату смерти - 8 мая 1945 года. Где-то на чердаке, в книжной коробке, хранилась долгие годы книга «Еврейская азбука - путеводитель по еврейским знаниям», 1935-го года выпуска, которая была найдена во время уборки чердака и передана мне в 1994 году одним из моих знакомых со времен скаутского движения. Эту книгу с личным посвящением Эрих получил в подарок к Бармицве, празднику вступления в еврейскую общину и взятия на себя всех с этим связанных обязательств. Я смог передать ее Арлене Матэс-Шарф, племяннице Эриха и младшей дочери Алекса Матэса. Она живет вместе со своей большой семьей недалеко от города Бостона в США. Арлене Матэс-Шарф очень религиозная женщина и ее семья придает большое значение еврейским традициям. Дальнейшие свидетельства существования Эриха можно найти в письмах, которые его мать посылала сыну Алексу во Францию через Швейцарию. Эти письма весьма содержательны, несмотря на то, что Эрих зачастую упоминается в них лишь в одном или нескольких предложениях. Также, много лет тому назад, я записывал разговоры об Эрихе с соседями и бывшими клиентами Матэсов. Это был, несомненно, тот самый Эрих, о котором писала в письмах его мать. В дальнейшем Вам будут представлены выдержки из писем матери Эриха, а также сведения из прочих источников.
Бранд, 9 августа 1940 года, письмо Алексу Матэсу от матери
«Наш Эрих теперь на каникулах у Ортманнов на «Элле» и работает в поле; он за это почти ничего не получает, зато у него есть занятие и он чему-то учится, что ему не помешает. Он даже уже работал у нашего соседа в огороде, там ему больше за-платили; он совсем сгорел на солнце. А через две недели снова начнется школа, […]»
Бранд, 6 сентября 1940 года, письмо Алексу Матэсу от матери
«Эрих до сих пор на каникулах, наверняка уже два месяца. Он же ведь у Ортманна работает, но я не думаю, что он там останется, потому что они совсем или очень плохо платят, а он сильно устает и вырос уже очень большой; то есть, работа идет ему на пользу, у чужих людей он ведет себя намного приличнее и аккуратнее, чем у нас.»
Бранд, 24 сентября 1940 года, письмо Алексу Матэсу от матери
«Эрих работает до сих пор и стал уже настоящим крестьянином. Наш д[орогой] отец ходил к учителю и отпросил его на пару недель. Делал он это против своей воли, но (свежий) воздух для него еще лучше, чем школа; во-первых он учится работать и воздух идет ему на пользу, он выглядит лучше и, я думаю, он любит овощи, которые он ведь раньше совсем не ел. Вчера Ортманны даже сказали, чтобы Эрих оставался до сбора свеклы, то есть, если он будет до той поры освобожден. Больше всего ему нравится работать с лошадью, ведь он всегда очень любил зверей, ты же помнишь, когда у нас была кошка и собака.»
Бранд, 10 октября 1940 года, письмо Алексу Матэсу от матери
«Эрих все еще играет в фермера, а сегодня он впервые сидел верхом на лошади; и вообще, он в полном восторге от лошади, просто помешан на ней.
Эрих уже в постели, он посылает приветы и поцелуи. Эрих съел сегодня без преувеличения 10 бутербродов и так и не наелся; ему следовало бы еще овощи есть, хотя он их уже больше ест, чем раньше.»
Бранд, 16 и 21 октября 1940 года, письмо Алексу Матэсу от матери
«Эрих снова ходит в школу, на работу он перестал ходить, т. е. если ему снова захочется работать, он сможет вернуться, но ему надо ходить в школу. Если бы ему больше платили, если бы они видели, сколько грязи он притаскивал домой, т. е. на ботинках, а отец каждый раз ругался.»
«Я тоже посылаю тебе сердечные приветы и поцелуи, л[юбящий] тебя брат Эрих»
Бранд, 31 октября 1940 года, письмо Алексу Матэсу от матери
«Наш Эрих ходит снова в школу и должен теперь старательно учиться, большие дети ходят снова на Променаденштрассе, а маленькие в школу на Бергдрише.» (примечание составителя: еврейские школы)
Бранд, 30 января 1941 года, письмо от матери Альберту Рёру2
«И что наш Эрих с большой вероятностью в понедельник (3.2.41) работать начнет, а именно, у Прюммера, которого он очень хорошо знает, так как он всегда чинит наш автомобиль, а мастер у них - светомонтажник и имеет гараж, где сейчас ремонтируются машины. В Ахене они сразу исключили его из школы, он завтра идет туда в последний раз. Посмотрим, смирится ли он теперь с этим. Он знает себе цену, ему это не помешает.»
Бранд, 9 февраля 1941 года, письмо от матери Алексу Матэсу через гос-жу Лину Гордон3
«Эрих не работает, он ходит в школу.» [Мать]
«Сердечн. приветы и поцелуи Эрих»
Концлагерь Гюрс, Нижние Пиренеи, 11 января 1941 года, письмо Красного Креста (бланк) родителям от Алекса Матэса, с ответом от матери из Бранда, 25 марта 1941
«[...] Эрих работает у фермеров.[...] »
Бранд, 21 апреля 1941 года, письмо от матери Алексу Матэсу через гос-жу Кауфманн4
«Эрих больше не работает у Прюммера. Он устроился в строительную фирму, и работает теперь в К[орнели]-мюнстере. Эта работа довольно тяжелая для него, но ему она не помешает, если он выдержит. Он очень высокого роста, но худой. Зато ест он теперь намного больше чем раньше; ведь он еще молодой и здоровый, что всегда самое главное. Надолго эта работа или нет, мы не знаем, во всяком случае, мы рады, что у него есть занятие.»
Бранд, 18 мая 1941 года, письмо от матери Алексу Матэсу через гос-жу Кауфманн
«Эрих все также в К[орнели]-мюнстере на строительной фирме; он сейчас учится работать, сильно пачкается и изнашивается. Но самое главное, это - не болеть; пусть он только бы выдержал. Эрих часто встречает госпожу Андре в К-мюнстере и передает приветы.»
Дневник общинного секретаря Лео Ханбюкена, запись от 19 мая 1941 года
«Еврей Израиль Матэс [его настоящим именем было имя Иосиф] приходил ко мне и просил свои деньги за мебель, которую он продал фермеру М.[енникену] еще в марте текущего года. Бургомистр дал М. указание, не платить еврею, а ждать здесь его распоряжения.»
Бранд, 16 июня 1941 года, письмо от матери Алексу Матэсу через семью Норберта Кауфманна
«Эрих, как и прежде, в К-мюнстере и уже почти 3 месяца все у той же фирмы. Надеюсь, он по-прежнему смиряется. На следующей неделе у них будет отмечаться праздник по поводу подведения дома под крышу; тогда дом будет скоро достроен, и нам кажется смешным, что Эрих будет в этом участвовать; ведь он же еще никогда в жизни не пил. Он еще и не курит, мы этого и не хотим, зато он очень любит сладости, и мы ими его всегда обеспечиваем.»
Бранд, 14 июля 1941 года, письмо от матери Алексу Матэсу через семью Норберта Кауфманна
«Эрих работает теперь в Вальхайме, но все на том же предприятии. Он сильно загорел на солнце, так как здесь уже несколько недель очень жарко. Вчера шел дождь, и сегодня стало немного прохладней. Эрих лучше переносит жару, чем холод. Он проводит весь день на улице [т. е. он работает на открытом воздухе] и стал уже намного крепче. Скоро уже 5 месяцев, как он там; а праздник не пошел ему на пользу -он с непривычки переборщил с выпивкой; он выпивал и курил и был рад возвращению домой. А на следующий день, несмотря на тяжелую голову, пошел на работу. Но повторять такого он больше не хочет.»
Дневник общинного секретаря Лео Ханбюкена, запись от 25 июля 1941 года
«Евреев [Хойманнов и Матэсов] выселили из их квартир и поселили во временных жилищах в Хаарене. Каждой еврейской семье выделили лишь по одной комнате в бараке. Жилищные условия напоминают цыганские. Неудивительно, что выселение евреев из домов сопровождается такими сценами.»
Сосуа, Доминиканская республика, 3 августа 1941 года, письмо Алексу Матэсу от двоюродного брата, Алекса Рёра5, Камп де Милль
«Твой брат Эрих ходит на работу, и, кажется, он вырос и стал сильнее.»
Хергельсмюле, 1 сентября 1941 года, письмо от матери Алексу Матэсу через семью Норберта Кауфманна
«Эрих все еще в Вальхайме и работает уже полгода в одном и том же месте. Он, слава Богу, хорошо справляется, о чем мы никогда даже не подозревали. До рабочего места очень далеко, каждый день ему приходится ездить 3 часа на велосипеде! Утром и вечером по полтора часа. Сегодня Эрих ездил на велосипеде в Эшвайлер и встретил там случайно дядей из Дровэ и из Лендерсдорфа. Эрих нашел много друзей, и здесь хорошо к нему относятся.»
Бранд, краткое содержание разговора с Кристель Комут (1926-го года рождения)6
Госпожа Комут рассказывала, что ее младший брат Хуберт и она повстречали на улице «Вайерн» Эриха Матэса в рабочей одежде и разговорились с ним. При этом Эрих пытался закрыть рукой желтую звезду. Ребята якобы сказали, что в этом нет необходимости, ведь они уже столько лет знакомы друг с другом, и знают, что он еврей. Чего они, однако, не знали, так это того, что Эриху грозили неприятности за разговоры с «арийской девочкой», а ей - за разговор с евреем.» Хергельсмюле, 15 октября 1941 года, письмо от матери Алексу Матэсу через семью Норберта Кауфманна
«Эрих уже почти 7 месяцев на той же самой работе. Он должен подниматься рано утром без четверти шесть, сейчас еще совсем темно в это время, когда он выезжает; всегда на велосипеде. Вечером уже темно когда он возвращается, тем не менее, он выглядит очень здоровым и стал намного сильнее. Часто не веришь своим глазам, когда его видишь. Действительно, можно с уверенностью сказать: «Дети превращаются во взрослых».» Хергельсмюле, 10 ноября 1941 года, письмо от матери Алексу Матэсу через семью Норберта Кауфманна
«Эрих до сих пор еще у того же самого работодателя.» (примечание составителя: незадолго до депортации 15 июня 1942 года). Лерум/Швеция, 16 декабря 1941 года, письмо от Альберта Рёра Алексу Матэсу
«Хочу написать тебе о наших дорогих родственниках дома, что нас больше всего и интересует. Твои родители и Эрих не живут больше в Бранде. Они живут примерно с августа в Хаарене, вместе со многими другими людьми из Ахена и окрестностей. Их адрес: Хаарен, г. Ахен, Хергельсмюле 3. Мне кажется, что они живут в бараках. Эрих работает на прежнем месте и ездит ежедневно в Бранд.»
Хергельсмюле, 4 марта 1942 года, письмо от матери Алексу Матэсу через семью Норберта Кауфманна
«Наш младший сын [Эрих] тоже, слава Богу, снова поправился и ходит на работу, так как погода тоже намного улучшилась.»
Это письмо от 4 марта 1942 года - последнее письмо, которое Алекс Матэс получил от своих родителей. Вероятно, Тина Матэс продолжала писать таким знакомым, как госпожа Кауфманн, в Швейцарию, ее двоюродному брату в Швецию и, через Красный Крест, своему сыну Алексу. Однако, дальнейшие письма не сохранились. Вероятно, Эриха Матэса депортировали 15 июня 1942 года вместе с родителями из Ахена в польскую Ижбицу, где они были убиты. Его сестру Эльзу Элькан, урожденную Матэс, родившуюся 8 марта 1913-го года в Бранде, а также ее мужа, Эрнста Элькана, рожденного 15 апреля 1908-го года в Сеттерихе, тоже депортировали и убили в Освенциме. Один только старший брат Эриха Алекс, рожденный 10 мая 1911 года в Бранде, скончавшийся 1 августа в 2006 году в Филадельфии, смог спастись невероятным бегством через Бельгию, Францию и Алжир в город Касабланка в Марокко. Он бежал в последнюю минуту на нейтральном португальском пассажирском судне «Нюасса», и добрался, в конечном итоге, 18 марта 1942 года до Доминиканской республики. Алекс оставался там до тех пор, пока ему не удалось въехать в США в 1946 году.7
Фотография: (слева направо) Алекс Матэс, Эльзе Элькан, урожденная Матэс, отец Иосиф Матэс, мать Тина Матэс, урожденная Даниэль, Эрнст Элькан, Эрих Матэс; частная собственность, опубликовано с разрешения Бруно Кройса
1 Лео Ханбюкен (1892-1967) был с 1908 года общинным секретарем, членом общинной администрации района Бранд, и с 1917 принят на госслужбу. Будучи верным чиновником и убежденным католиком, он пользовался всеобщим уважением и пытался посредничать между национал-со-циалистической партией, населением и Церковью. После взятия Бранда 14 сентября 1944 года американскими союзными войсками, оккупационные власти назначили его два дня спустя, несмотря на их осведомленность о его принадлежности к НСДАП, на должность бургомистра. После выхода в отставку он еще долгое время исполнял должность церковного казначея на приходе Святого Доната в Бранде. 2 Альберт Рёр из Унтермаубаха, поселка Кройцнау, племянник Тины Матэс, и, следовательно, двоюродный брат Эриха Матэса. Эмигрировал сначала в Швецию, потом, по окончании войны, в США. Жил в Нью-Йорке. 3 Лина Гордон была знакомой Алекса Матэса, эмигрировала в Англию и жила в Лондоне. 4 Супруги Р. Кауфманн и Норберт Кауфманн дружили с Матэсами, заблаго-временно эмигрировали в швейцарский Санкт-Галлен. Тина Матэс старалась в своих письмах не упоминать имени Алекса. Гос-жа Кауфманн открывала ее письма, добавляла от себя приветы и отправляла их Алексу в незанятую часть Франции. 5 Алекс Рёр, родом из Унтермаубаха, был двоюродным братом Эриха Матэса. Он эмигрировал в Доминиканскую республику и жил в еврейском поселении Сосуа, поблизости города Пуэрто Плата. Он обеспечил Алекса Матэса всеми необходимыми документами для въезда в страну и взял на себя расходы за переправу. После войны Алекс Рёр переехал в США. 6 Семейство Комут относилось к клиентуре пекарни Матэсов. Они поддерживали хорошие соседские отношения с семьей Матэсов. Поскольку Кристель Комут была хорошей знакомой нашей семьи, я в свое время записал некоторые из ее высказываний. Она также присутствовала на встречах с Алексом Матэсом. 7 Алексу Матэсу хотелось как можно быстрее переехать в США. На долго-срочную перспективу ему не подходили ни влажный и горячий климат Ан-тильского острова Эспаньола, ни теснота поселения Сосуа. К тому же его двоюродный брат Алекс Рёр эмигрировал еще по окончании войны в США, и проживал постоянно в Нью-Йорке. Алексу Матэсу пришел на помощь бывший одноклассник и соседский мальчик Иосиф Плум, который эмигрировал вместе с родителями в 1930-ые годы в США и проживал теперь в г. Милуоки. Поскольку у последнего были и американское гражданство, и постоянный доход, он смог взять на себя поручительство за Алекса, чтобы тот смог получить разрешение на въезд в США.